NEOSENSYS.COM Симптомы, диагностика и методы лечения заболеваний.
«От гастрита не умирают», — отшучивался 57-летний Николай Довыденко из Константиновки, когда прихватывал желудок. Но умер, потому что гастрит этот оказался опасной язвенной болезнью. 12 июня у мужчины открылось желудочное кровотечение, его доставили в ЦРБ. Двое суток больной истекал кровью, но так и не дождался операции. Почему районные врачи не оказали пациенту помощь?
— Мой муж никогда не жаловался на здоровье, желудок у него болел, но он думал, что это гастрит, и не обращался в больницу, — рассказывает жена Николая Довыденко Наталья Осипенко. — Накануне Дня независимости Коля выпил, может быть, это и спровоцировало желудочное кровотечение. Утром 12 июня я вышла во двор, он стоит на земле на коленях. «Что случилось?» А он показывает на кровь рядом, говорить уже не может. Я не медик, но сразу поняла, что у него там внутри что-то лопнуло.
По словам Натальи Алексеевны, она сразу же вызвала скорую. Бригада приехала быстро, но ее мужу становилось все хуже и хуже. По дороге в больницу он потерял сознание.
— В хирургическом отделении дежурил молодой врач, мужу поставили капельницу, — продолжает вдова. — Днем я звоню в больницу: «Как муж?» — меня уверяют, что нормально. Под утро у Коли вновь открывается страшное кровотечение — вторая волна. Капельницы не помогают, давление 60 на 40. Уже надо было бить тревогу, вызывать санавиацию из Благовещенска, но районные врачи этого не сделали. Потом, когда я забирала белье мужа, оно все было испачкано кровью, она уже шла не только горлом.
Днем 13-го июня Наталья Алексеевна снова была у супруга. Он, превозмогая боль, пытался ее поддерживать — мол, все нормально. Медперсонал подтвердил, что пациенту ставят капельницы. А вечером того же дня у Николая Тимофеевича случился третий приступ.
— Часов в девять вечера мне звонит дочь и плачет: «Мама, отец сейчас звонил — у него третий приступ! Поезжай срочно туда!» Я приезжаю в больницу, медсестры мне говорят: «Наталья Алексеевна, мы уже хотели вам звонить. Пациенту плохо, но ничего не делается». Мой муж умирает — его рвет уже чем-то черным, я с медсестрами бегаю по отделению в панике, а наш хирург лежит в ординаторской спит, укрывшись одеялом. Кое-как допросилась, чтобы он вызвал врачей из города. Час ночи, два часа… Чувствую, что мужа уже не спасти.
Хирурги из Благовещенска добрались в полтретьего ночи, сразу взяли пациента в операционную. Операция длилась недолго. Полчетвертого вышел врач и выразил Наталье Алексеевне соболезнование. Большая кровопотеря — 2 литра крови в брюшине — не оставляла шансов выжить.
— Двое суток мой муж умирал, и никто ему ничем не помог, — плачет Наталья Алексеевна. — Конечно, простой сельский мужик, а не какой-то там начальник, да и выпил накануне. Но ведь он находился в больнице! Я могу еще понять, что молодому хирургу не хватило знаний и опыта, чтобы определить причину кровотечения. Но почему же тогда он не призвал на помощь более опытных коллег?! Большего кошмара в своей жизни я не испытывала: умирает родной человек, а ты ничего не можешь сделать! И ведь этот врач, который виноват в гибели мужа, не выразил даже мне соболезнование, он даже не вышел извиниться.
Покойников сваливают на пол
По словам вдовы, условия, куда помещают умерших константиновцев, тоже оставляют желать лучшего. Как говорит женщина, покойные просто свалены на пол в гараже, где нет ни холодильных камер, ни полок. На вскрытие тела отвозят в Благовещенск, поскольку официального морга в Константиновке нет.
— Из-за этого мы не смогли проститься с Колей по-человечески, подвезли на час к дому — и на кладбище, — признается Наталья Алексеевна. — Зато он сутки пролежал в том гараже. Как вынесли его из операционной всего в крови, так и бросили. Даже с лица кровь не вытерли.
По иронии судьбы 14 июня Николай Довыденко должен был выйти на новую работу — слесарем в службу ЖКХ. Но в первый рабочий день ранним утром его не стало.
— Знакомый хирург сказал, что «наши врачи прохлопали мужика», — продолжает Наталья Алексеевна. — Действительно, если бы мы знали, что будет такая ситуация, то отвезли бы Колю в областную больницу. Правду говорят, что в нашей Константиновке в выходные и праздничные дни в больницу лучше не попадать.
После похорон мужа Наталья Осипенко подала заявление в районный следственный комитет и написала письмо в министерство здравоохранения области. Она намерена наказать тех, кто виновен в гибели Николая, с которым она прожила 27 лет.
Как нам сообщили в Константиновском межрайонном СО СУ СК РФ по Амурской области, сейчас по данному факту ведется проверка. Она покажет, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. Поговорить же с самим хирургом нам, к сожалению, не удалось. Он не отказывался от разговора, но ссылался на то, что в данный момент занят — принимает пациентов.
Мнение: не обрубайте хирургу руки!
Можно ли было в этой ситуации спасти пациента? — этот вопрос мы задали одному из опытнейших хирургов Приамурья. Мы не называем его имени, потому что он выступает против целой системы здравоохранения, в которой работает много лет.
— Язвенное кровотечение — это очень грозное осложнение, которое, если не оказывать помощь, может привести к смерти. В таком случае пациента спасет вовремя проведенная операция. Другое дело, что хирург, о котором сейчас идет речь, по сути, еще мальчишка, ему только 26 лет, и только три года практики. Если сейчас уволят его, то в Константиновской ЦРБ в хирургическом отделении, кроме заведующего, никого из врачей больше не останется. Потому что на зарплату в 6 тысяч плюс бессонные ночи и большая ответственность никто не идет. Еще областная больница у нас как-то держится, а в районах хирургов практически нет. А те, что есть, — в преклонном возрасте, после инфарктов и инсультов.
Взять Сковородинский район — один хирург, который сейчас уходит в отпуск, а на его место никто не хочет ехать даже за большие деньги. Магдагачинский — один хирург, девушка, и один по вахте ездит. Шимановск — один хирург, в Серышево сейчас девочку отправили и молодой парень работает. В Свободном — трое молодых специалистов. В Белогорске из больницы хирурги в поликлинику поуходили. В Пояркове сильная больница была, осталось два хирурга, один из которых любит выпить. Екатеринославка — один хирург, но он тоже скоро не выдержит, ведь работает практически круглосуточно.
Вот такая у нас картина. Поэтому не надо сейчас обрубать руки молодому хирургу из Константиновки, ведь он хоть какую-то помощь оказывает сельчанам. Вот вы сейчас придете домой и спокойно займетесь своими делами, а его опять вызовут, и ночью вызовут, и назавтра ему снова на работу. Потому что хирург в ЦРБ — один! Наоборот, в такой ситуации надо обучать молодых специалистов, повышать квалификацию, чтобы в их практике как можно меньше ошибок было.
«От гастрита не умирают», — отшучивался 57-летний Николай Довыденко из Константиновки, когда прихватывал желудок. Но умер, потому что гастрит этот оказался опасной язвенной болезнью. 12 июня у мужчины открылось желудочное кровотечение, его доставили в ЦРБ. Двое суток больной истекал кровью, но так и не дождался операции. Почему районные врачи не оказали пациенту помощь?
— Мой муж никогда не жаловался на здоровье, желудок у него болел, но он думал, что это гастрит, и не обращался в больницу, — рассказывает жена Николая Довыденко Наталья Осипенко. — Накануне Дня независимости Коля выпил, может быть, это и спровоцировало желудочное кровотечение. Утром 12 июня я вышла во двор, он стоит на земле на коленях. «Что случилось?» А он показывает на кровь рядом, говорить уже не может. Я не медик, но сразу поняла, что у него там внутри что-то лопнуло.
По словам Натальи Алексеевны, она сразу же вызвала скорую. Бригада приехала быстро, но ее мужу становилось все хуже и хуже. По дороге в больницу он потерял сознание.
— В хирургическом отделении дежурил молодой врач, мужу поставили капельницу, — продолжает вдова. — Днем я звоню в больницу: «Как муж?» — меня уверяют, что нормально. Под утро у Коли вновь открывается страшное кровотечение — вторая волна. Капельницы не помогают, давление 60 на 40. Уже надо было бить тревогу, вызывать санавиацию из Благовещенска, но районные врачи этого не сделали. Потом, когда я забирала белье мужа, оно все было испачкано кровью, она уже шла не только горлом.
Днем 13-го июня Наталья Алексеевна снова была у супруга. Он, превозмогая боль, пытался ее поддерживать — мол, все нормально. Медперсонал подтвердил, что пациенту ставят капельницы. А вечером того же дня у Николая Тимофеевича случился третий приступ.
— Часов в девять вечера мне звонит дочь и плачет: «Мама, отец сейчас звонил — у него третий приступ! Поезжай срочно туда!» Я приезжаю в больницу, медсестры мне говорят: «Наталья Алексеевна, мы уже хотели вам звонить. Пациенту плохо, но ничего не делается». Мой муж умирает — его рвет уже чем-то черным, я с медсестрами бегаю по отделению в панике, а наш хирург лежит в ординаторской спит, укрывшись одеялом. Кое-как допросилась, чтобы он вызвал врачей из города. Час ночи, два часа… Чувствую, что мужа уже не спасти.
Хирурги из Благовещенска добрались в полтретьего ночи, сразу взяли пациента в операционную. Операция длилась недолго. Полчетвертого вышел врач и выразил Наталье Алексеевне соболезнование. Большая кровопотеря — 2 литра крови в брюшине — не оставляла шансов выжить.
— Двое суток мой муж умирал, и никто ему ничем не помог, — плачет Наталья Алексеевна. — Конечно, простой сельский мужик, а не какой-то там начальник, да и выпил накануне. Но ведь он находился в больнице! Я могу еще понять, что молодому хирургу не хватило знаний и опыта, чтобы определить причину кровотечения. Но почему же тогда он не призвал на помощь более опытных коллег?! Большего кошмара в своей жизни я не испытывала: умирает родной человек, а ты ничего не можешь сделать! И ведь этот врач, который виноват в гибели мужа, не выразил даже мне соболезнование, он даже не вышел извиниться.
Покойников сваливают на пол
По словам вдовы, условия, куда помещают умерших константиновцев, тоже оставляют желать лучшего. Как говорит женщина, покойные просто свалены на пол в гараже, где нет ни холодильных камер, ни полок. На вскрытие тела отвозят в Благовещенск, поскольку официального морга в Константиновке нет.
— Из-за этого мы не смогли проститься с Колей по-человечески, подвезли на час к дому — и на кладбище, — признается Наталья Алексеевна. — Зато он сутки пролежал в том гараже. Как вынесли его из операционной всего в крови, так и бросили. Даже с лица кровь не вытерли.
По иронии судьбы 14 июня Николай Довыденко должен был выйти на новую работу — слесарем в службу ЖКХ. Но в первый рабочий день ранним утром его не стало.
— Знакомый хирург сказал, что «наши врачи прохлопали мужика», — продолжает Наталья Алексеевна. — Действительно, если бы мы знали, что будет такая ситуация, то отвезли бы Колю в областную больницу. Правду говорят, что в нашей Константиновке в выходные и праздничные дни в больницу лучше не попадать.
После похорон мужа Наталья Осипенко подала заявление в районный следственный комитет и написала письмо в министерство здравоохранения области. Она намерена наказать тех, кто виновен в гибели Николая, с которым она прожила 27 лет.
Как нам сообщили в Константиновском межрайонном СО СУ СК РФ по Амурской области, сейчас по данному факту ведется проверка. Она покажет, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. Поговорить же с самим хирургом нам, к сожалению, не удалось. Он не отказывался от разговора, но ссылался на то, что в данный момент занят — принимает пациентов.
Мнение: не обрубайте хирургу руки!
Можно ли было в этой ситуации спасти пациента? — этот вопрос мы задали одному из опытнейших хирургов Приамурья. Мы не называем его имени, потому что он выступает против целой системы здравоохранения, в которой работает много лет.
— Язвенное кровотечение — это очень грозное осложнение, которое, если не оказывать помощь, может привести к смерти. В таком случае пациента спасет вовремя проведенная операция. Другое дело, что хирург, о котором сейчас идет речь, по сути, еще мальчишка, ему только 26 лет, и только три года практики. Если сейчас уволят его, то в Константиновской ЦРБ в хирургическом отделении, кроме заведующего, никого из врачей больше не останется. Потому что на зарплату в 6 тысяч плюс бессонные ночи и большая ответственность никто не идет. Еще областная больница у нас как-то держится, а в районах хирургов практически нет. А те, что есть, — в преклонном возрасте, после инфарктов и инсультов.
Взять Сковородинский район — один хирург, который сейчас уходит в отпуск, а на его место никто не хочет ехать даже за большие деньги. Магдагачинский — один хирург, девушка, и один по вахте ездит. Шимановск — один хирург, в Серышево сейчас девочку отправили и молодой парень работает. В Свободном — трое молодых специалистов. В Белогорске из больницы хирурги в поликлинику поуходили. В Пояркове сильная больница была, осталось два хирурга, один из которых любит выпить. Екатеринославка — один хирург, но он тоже скоро не выдержит, ведь работает практически круглосуточно.
Вот такая у нас картина. Поэтому не надо сейчас обрубать руки молодому хирургу из Константиновки, ведь он хоть какую-то помощь оказывает сельчанам. Вот вы сейчас придете домой и спокойно займетесь своими делами, а его опять вызовут, и ночью вызовут, и назавтра ему снова на работу. Потому что хирург в ЦРБ — один! Наоборот, в такой ситуации надо обучать молодых специалистов, повышать квалификацию, чтобы в их практике как можно меньше ошибок было.